tuuliky

Во-первых, простите великодушно, но если можно - Туулики. Возможно, правильно читается Туулике, но я привыкла к именно такому написанию и звучанию, и Ваш вариант воспринимаю либо как падонковское прочтение, либо как попытку склонения. Это не принципиально, но мне было бы приятно. Спасибо.

Во-вторых. Вписать меня под раздачу чего-либо довольно сложно. Вы несколько неправильно поняли суть происходящего со мной сейчас. Я не то чтобы страдаю от непонятости и осуждения... я очень сильно бешусь, а бешенство отнимает много сил. Много больше, чем суровые морали.
У меня, как у существа донельзя примитивного, есть только две эмоции - я умею радоваться и злиться, как любая типичная Мюмла.
Так вот сейчас я дико злюсь.

И в третьих.
У меня, наверное, очень извращенное сознание, но я понимаю, что в этом мире не так много по настоящему хороших вещей. Редко когда удается встретить что-нибудь достойное. Толкиены не каждый день рождаются.
Мир, созданный Толкиеном - живой, реальный и настоящий. Он существует, если судить по тому, какое количество народа бредит им, рисует его, пишет его, играет в него и рвет из-за него седалище.
Любой из бредящих, рисующих, пишущих, играющих и рвущих, может ошибаться, потому что его восприятие субьективно, и творя вторичную реальность он пропускает ее через себя, через свое личное восприятие, через свои глаза.
В свою очередь, любой из воспринимающих бред, рисунок, книгу, игру или рванину смотрит своими собственными глазами, вбирая эту самую реальность в свое собственное личное восприятие.
Простор для искажения - размером с Куликово поле.

Возможно я ошибаюсь, и надо запретить всем, кроме особо избранных, читать, писать, рисовать и любить мир Толкиена. Надо посоветоваться с Толкиен эстейт и учредить собрание во главе с кем-нибудь предельно мудрым, светлым и честным, непременно таким, чтобы от его святости окружающие слепли, как новорожденные хорьки, а он влегкую мог читать ночью без лампочки, ориентируясь лишь на свечение собственного феа. И пусть этот Святой человек уже определяет, кому можно любить Толкиена и рассуждать о нем, а кому надо оторвать руки и затолкать другим концом в задницу.